19 ноября 2021 года Луна уже второй раз в этом году нырнет в земную тень. Будет лунное затмение — почти полное. Максимальная фаза 0,95 — при том, что край тени всегда очень размыт и неконкретен — это практически полное затмение. Ну, разве что, южный полюс Луны будет несколько светлее всей остальной её части.
Но, увы, все это произойдет для жителей Москвы днем — как в том анекдоте: чтобы не подпалить крылья наши космонавты летали на Солнце ночью… ну, а на Луну, если Роскосмос их пошлет, то — днем. И с затмением у нас так же — Луна днем не видна, особенно полная, особенно в затмении.
Но посмотрев на схему обстоятельств видимости я приметил одну — значимую только для одного меня — деталь: Максимальная фаза наступает в 12:04. Это никому ничего не говорит.
Но, давайте, я расскажу, почему для меня это было примечательно.
Я увлекся астрономией учась в 4-м классе. До того мне тоже было интересно все связанное с космосом. Но я тогда не выделял космические дали в отдельную статью интересов, не наделял её первостепенной значимостью. Мне было интересно многое — техника, радиоэлектроника (к тому времени я уже конструировал простейший радиоприемник, а начитавшись книжек представлял, что смогу однажды сконструировать и настоящего робота). Меня манили разного рода путешествия, особенно по мотивам Жюля Верна и Капитана Немо. До понимания несравнимости масштабов космоса я тогда еще не дорос.
Но был человек в моем классе, который уже был в космосе — Владик Жуков. Мы с Владиком дружили, и мне — как другу — он рассказывал о всех своих тайнах, например о том, что он на даче строит космический корабль. Мой радиоприемник конечно был попроще. Но Владик приглашал летом приехать к нему на дачу и достроить корабль вместе.
А ведь это было в начале учебного года — до лета еще почти целый оборот Земли по орбите. Мы не стали откладывать, а начали строить ракеты прямо на уроках, или вместо них. Впрочем, я не злоупотреблял этим, и уроки старался не прогуливать, а на самих уроках одним ухом внимательно слушал, о чем говорит учитель, а другим — принимал радиограмму от Владика с соседней парты, и отправлял ему очередной чертеж. Несколько, как сейчас говорят, “Прототипов” мы построили. Все они сгорели в школьном дворе так и не оторвавшись от земли.
На некоторых уроках мне было не до ракет. Это — математика, природоведение и русский с литературой. Если с математикой и природоведением все понятно — к числам я тоже был неравнодушен с младых лет, а на природоведении всю первую четверть рассказывалось как устроена, Земля, её атмосфера, и окружающее пространство вплоть до всей Солнечной системы, но по части русского и литературы дело было в другом.
Эти два гуманитарных предмета вел Александр Александрович Попов — самый необычный учитель нашей школы. Надо сказать, что сама школа была не подарок. И первые два года я учился в другой. И когда оказался в этой, первое впечатление было, что я попал в исправительно-трудовую… ну или назовем это школой для “особенных” детей. Не все учащиеся были “особенными”, но в целом дисциплиной на уроках эта школа не славилась. И не редко бывало, что ученики уроки срывали, учителей до слез доводили, весь урок шумели… но только не на уроках Сан Саныча — у него всегда была тишина, и он при этом мог позволить себе говорить вполголоса — с самой задней парты его было хорошо слышно.
Кроме того, Сан Саныч был еще очень спортивным человеком — на его инициативе держались все футбольные матчи между классами. И хотя футбол ни тогда, ни сейчас меня не увлекал, руководящая роль учителя литературы в области физкультуры и спорта буквально восхищала. Я глубоко уважал Александра Александровича и сожалел о том, что он классный руководитель параллельного класса “В”, а не нашего. И хотя я совсем не любил его предметы, на уроках я сидел весь во внимании.
Шло время. Ресурс фантазий моего друга Владика иссяк, и он уже не мог придумать ничего нового про лунный корабль на даче, а наши неудачи с запуском ракет после школы привели к прекращению этих разработок. Но фокус моего внимания сместился именно на саму науку о звездах — на книги, учебники, Малую Советскую Энциклопедию отца и наблюдения созвездий через двойное стекло — наступила зима и мать заклеила окна.
К этому времени моя дружба с Владиком прекратилась — один раз мы что-то не поделили на уроке труда, и этого раза было достаточно. Да в общем, мы уже все обсудили. Ему это перестало быть интересным, а он перестал быть интересным мне. А больше разговаривать о космосе во всей школе мне было не с кем.
Я был в некоторой изоляции — все доступные мне книжки я прочитал, новых взять мне было неоткуда. Были друзья в классе, но они не интересовались всем этим. Но в то же самое время в начале февраля до меня дошли слухи, что надвигается затмение. И не просто затмение, а затмение Солнца, причем — полное.
Вот, как все это странно! Астрономией никто не интересуется, о затмениях нигде не пишут, но удивительным образом среди людей происходят разговоры о приближающемся небесном знамении, которое имеет свою важность…
В то время никто не говорил об астрологии и возможном влиянии затмений на мерный ход нашей жизни. И уж я точно не мог рассматривать предстоящее событие в данном разрезе, но сейчас мне почему-то кажется, что для большинства людей интерес к теме подогревался именно смутной астрологической составляющей.
Я же просто очень хотел это затмение увидеть. И я был уверен, что увижу обязательно. Но я не имел никакой информации, и решил добыть её сам.
Я уже представлял, как меняются фазы Луны. Я нарисовал таблицу во весь разворот общей тетради за 48 копеек (которую спер у матери — для космических нужд). В ней были все лунные фазы от тонкого нарастающего серпа до полной круглой Луны, и обратно к стареющему лунному месяцу. Темным февральским утром я как раз увидел старый лунный серп, и по его виду предположил, когда же Луна догонит Солнце и затмит его?
Расчеты по моей таблице показали, что ожидаемое явление произойдет 16 февраля 1980 года в 12 часов 04 минуты. Мне этого было достаточно. Я уже знал, что я буду делать в ближайшую субботу вместо уроков русского и литературы…
В субботу мы учились. В СССР все в субботу учились. Но у нас было “козырное” расписание — в субботу всего 4 урока, а первые два из них — физра — лыжи. 4-й урок заканчивался в 12 часов 15 минут — казалось бы, я почти успевал на затмение после всех уроков. Но в астрономии “почти” недопустимо. Я не знал тогда, сколько может длится затмение, но полагал, что опоздание более чем на 10 минут совершенно неприемлемо… хотя, кто знает, а точно ли я рассчитал момент затмения?!
Я наверное всех извел с этим затмением у себя дома. Но в пятницу вечером отец вернулся с работы с подарком для меня — это был Школьный Астрономический Календарь на 1979/80 учебный год. Он уже значительной своей частью прошел. Но февральское затмение в нем упоминалось.
Упоминалось вскользь. Потому что — к моему разочарованию, затмение было невидимо в Москве. Да и вообще на большей части страны оно не могло наблюдаться. И только в самый южных социалистических республиках — где-то на границе огромной Родины — могли быть видимы ничтожно малые частные фазы — там Луна лишь чиркнет по краю Солнца…
Но, что поразило меня и вернуло смысл субботней культурной программы, так это — время наступления затмения. Я сейчас не помню, к какому именно моменту оно относилось, но напротив затмения стояли цифры: 12 часов 04 минуты. А значит, я посчитал все правильно — я не ошибся. Значит, и затмение увижу.
Я зарядил пленку в отцовский фотоаппарат, положил в школьную сумку.Туда же отправился самодельный телеобъектив, собранный из найденных у отца линз — я еще не испытывал его — “Вот на затмении и испытаю”, думал я. Учебники класть не стал. По плану я должен был отнести лыжи домой во время перемены, и — с концами.
На самом деле мне было очень одиноко заниматься всем этим. И я проболтался о задуманном Андрею Ионову — отъявленному прогульщику, который вообще непонятно зачем заявился в субботу в школу — от физры он был освобожден, а на два следующих урока идти не собирался. Но идея с затмением Андрею понравилась и он после физкультуры увязался за мной.
Я не придумал ничего лучшего, чем отправиться в овраг, с северного склона которого открывался широченный обзор, но для того, чтобы воспользоваться им в полной мере, надо было пройти в снегу по пояс метров 300, и увязнуть в нем. Вот там мы и увязли на целых два урока.
Стоял морозный, ясный, скрипучий, солнечный день. За час в снегу мы конкретно промерзли. Причем все это время мы смотрели на Солнце — щурясь, прикрывая глаза ладошкой — пытались высмотреть приближающуюся к солнечному лику темную Луну. Андрей, дрожа от холода иногда вскрикивал — кажется начинается, начинается… нет, показалось…
Прошли заветные 12 часов и 4 минуты, и еще 24 минуты… и мы поняли, что в календаре не шутили — не видно затмения в наших краях. Пришлось покидать насиженный сугроб. Ионов пошел домой. Я тоже — отнести фотоаппарат… отнес. Но тут вспомнил, что сегодня же после уроков футбольная команда нашего класса “Б” играет с командой класса “В” — надо идти в школу — в спортзал — поорать за наших.
И на входе в спортзал я нос к носу столкнулся с Сан Санычем — нашим футбольных тренером.
— Я не видел тебя на уроках. ты заболел и уже выздоровел? — строго спросил Александр Александрович.
— Сан Саныч, затмение же было. Я фотографировать ходил…
— Ну, и, как? Заснял? Снимки покажешь?! — ехидно спросил учитель.
— Нет. Я не знал. Оно оказывается в Индии было. А у нас не видно…
Александр Александрович хотел что-то серьезное сказать по этому поводу, но тут из спортзала раздался свисток.
— Уже матч начинается! Иди — болей за свою команду — Сан Саныч сделал дружелюбный жест рукой, пропуская меня в спортзал, закрывая тему с двумя прогулами. Более меня он о них не спрашивал.
В понедельник, конечно, новость о том, что я прогулял два урока торча в сугробе и наблюдая мифическое затмение, облетела весь класс, и надо мной откровенно ржали. Но к концу дня дело спас Андрей Ионов, рассказав и подтвердив всем, что мы круто всё увидели, как “Луна прошла в стороне, отбрасывая тень в далекую Индию!” Он был настоящим прогульщиком, кому позволительно было врать, и кому из-за этого верили.
Ну, а я с тех пор на всю жизнь запомнил это сочетание цифр: 12:04. бывает, что и теперь, я просыпаюсь к обеду после очередной бессонной ночи, сквозь щелочки глаз взираю на часы — сколько там? — а там 12:04. И это совпадение заставляет меня улыбнуться, и окончательно пробудиться, начать новый день.
Комментариев нет:
Отправить комментарий