Парашют создавался как средство спасения экипажей самолетов — военных преимущественно. Позже использовался для доставки в тыл врага десантных подразделений или разведчиков. Он и по сей день для этого используется, но к счастью технология приобрела совершенно иное предназначение и смысл.
Сейчас, я уверен, подавляющее количество прыжков с парашютом совершается исключительно в мирных целях, и что еще прекраснее — под влиянием романтических чувств любви к полетам, свободе и ощущению невесомости, которое нам — не космонавтам — доступно лишь в течении того короткого времени, пока над тобой не распахнется купол парашюта.
Меня с детских лет влекло к прыжкам. В районе 6-7 лет я был гораздо решительнее. Первый свой парашют я сделал сам. Он был учебный, и я не возлагал на него больших надежд. Он использовался для прыжков с гаража, и я до сих пор не представляю, был ли от той тряпки хоть какой-то практический толк? — тормозила ли она хоть чуть-чуть? Но вдохновляющий эффект от неё был огромен. С этим “парашютом” в руках я чувствовал себя настоящим парашютистом. Не десантником, а просто свободным человеком-птицей, который может с любой высоты спуститься на землю…
И это продолжалось несколько дней, пока мать не узнала, куда делась ткань, купленная для занавесок. И парашют у меня отобрали. Я на самом деле не сильно переживал, потому что осознал уже — парашют мне нужен настоящий, а не этот — парашют-карго. Но мне сперва надо вырасти, и тогда я со своим парашютом обязательно встречусь…
В старших классах у меня был недолгий период, когда я вдруг надумал поступать в летное училище, чтобы стать космонавтом. А там прыжки — необходимая часть подготовки. Но это прошло одновременно с осознанием, что вообще-то весь космос у нас исключительно военный, как бы нам его не расписывали мирными полутонами. А я был пацифистом в душе. И решил все-таки избрать науку — астрофизику. А с прыжками — как-нибудь потом. Есть же секции всякие.
До секций дело не дошло. Если самому жизнь не наполнять тем, что нравится, её наполнят другие люди тем, чем придется. И еще тридцать лет в моей жизни было много всего интересного, полезного для личностного роста, более или менее счастливого. Вот только пыжков не было… хотя, прыгающие друзья периодически появлялись. Я с интересом слушал их рассказы, интересовался, как к этому можно было бы приобщиться. Это, по их рассказам, было несложно, и недорого. Но достаточной мотивации я не набирал. А жизнь затягивала в какие-то свои водовороты событий, среди которых парашютов не было.
Что-то изменилось, когда на забегах — до старта или после финиша — я услышал рассказы Ирины Ермаковой о её полетах и победах, о романтике высоты и стремительности управляемого падения. Во мне стали пробуждаться те детские мечты, которые, казалось, давно завяли и засохли. И однажды я сказал: “А я когда-то мечтал прыгать с парашютом. Надеюсь, что прыгну когда-нибудь”.
Я очень не люблю это выражение “когда-нибудь”. Мне было лет пять. Отец курил на балконе. А я стоял рядом. Мне очень нравилось задувать спичку. Но в этот раз папа сам погасил её, а на мой запоздалый возглас — “Не гаси, я хочу, я…!” — развел руками и ответил — “Ну, когда-нибудь, в другой раз...”. И тогда я понял, что люди говорят это слово, чтобы не произносить горькое “никогда”. И правда. Больше такой возможности не представилось. То ли отец бросил курить, то ли меня рядом в нужный момент больше не было… или я просто быстро вырос и потерял интерес к задуванию спичек, но “осадочек остался”.
С тех пор, если я сам произношу это противное “когда-нибудь”, я тут же осекаюсь и понимаю, что на самом деле я сказал “никогда”. Стараюсь лишний раз не произносить это. И даже в мыслях не использовать. но все же бывает. И тут оно вырвалось по отношению к детской мечте. И я призадумался.
На прошедшую субботу у меня были некоторые планы. Помимо музыкальных дел и работы с сайтом NEANE Records я намеревался съездить в Крылатское, где намечалась акция протеста — Крылатскую велотрассу возможно ликвидируют — застройка и все такое — и велосипедисты, а также все им сочувствующие решили взявшись за руки замкнуть на велотрассе огромный “хоровод”, показав тем самым сколько людей нуждаются в этой асфальтовой полоске. Хотя, это мероприятие было для меня еще под вопросом.
Но в середине предшествующего дня я увидел в сети прикольный ролик о том, как половинки обтекателя ракеты Фалькон-9 на парашютах садятся в раскинутые сети специальных кораблей, которые в океане занимаются отловом этих дорогущих “скорлупок” — по 6 миллионов долларов каждая, а ведь их можно использовать повторно. Я отправил ролик Ирине. И это стало тем триггером, который запустил цепную реакцию.
Ирина спросила:
— Завтра хочешь с нами с парашютом прыгнуть в Коломне в тандеме?
Я слышал от друзей, которые были в теме, что к первому прыжку необходима долгая и основательная подготовка, что не прыгают вдруг… и поэтому переспросил:
— Вот так просто?
— Ну да. Взял и прыгнул.
— Что нужно для этого?
— Ничего, только ты сам.
И тут я понял, что просто не имею права говорить, что — вот не сейчас, что “когда-нибудь” в другой раз. Не тот случай. Единственное, что могло бы препятствовать — финансовый фактор. Если это мне не по карману, то — не грабить же банк ради этого. И я установил для себя некоторый критерий возможности. Если это тысяч 10, то без вопросов. Если тысяч 30… ну, скорее всего жаба задушит парашютиста.
Оказалось 12.500. И это разрешило все мои сомнения. Я понял, что это — знак. Мы часто ждем знак, когда можно и без знака сделать то, что ты хочешь. Но уж если тебе дали знак, какие могут быть отмазки?! И я решительно согласился.
Но. Я осознавал, что прыжок с парашютом, хоть и довольно безопасное дело, а все-таки может кончится чем угодно. И я постарался за остаток дня закончить по максимум те дела, которые можно закончить сегодня. И додумать то, что не додумано.
Я действительно многое сделал в ту пятницу. Но помимо этого я внезапно пошел в магазин и купил себе классное одеяло, чтобы наконец оно соответствовало пододеяльнику. А то — по давнему недоразумению одеяло было в полтора раза меньше, и постоянно сбивалось. А перед прыжком надо хорошо выспаться, и чтобы мне не снились сны, как я запутался в парашюте…
Со всеми этими делами я спал всего часа 4, но выспался отлично, проснулся вовремя и с улыбкой. В начале 10-го мы уже ехали большой дружной командой на свой первый прыжок… не все на первый — Ирина — на 1321-й, но остальные были дебютанты, которых, так же как и меня Ира пригласила в это приключение.
Ехали долго — Коломна все-таки далеко. К обеду ясное с утра небо припудрилось барашками облаков и легкой дымкой. Нам предстояло падать сквозь облака, что — вне всякого сомнения — было только в плюс и добавляло красоты.
Аэродром встретил нас буквально толпами желающих прыгать. Вся парковка была забита до отказа — это сотни машин. Но ничего удивительного. Пока мы тут боялись микроорганизмов, очередь на прыжки только росла. И вот наконец “дамбу прорвало” — можно прыгать. Причем, даже без маски.
Без каких-либо проблем мы заполнили анкеты. Анкета на 4-х листах, где основная часть посвящена отказу от ответственности — “Если вы разобьетесь или покалечитесь, вы обещаете не предъявлять претензий.” Все дружно поставили свои подписи под каждым пунктом. И как я понял, люди которые поставили свою жизнь на кон, о претензиях не помышляют. А здесь все были такие — полный аэродром.
Прыжок в тандеме — это гораздо проще, чем я себе представлял. Проще, чем думают об этом многие.
Едва мы расплатились в кассе, как нас уже позвали на инструктаж. На него полагалось 45 минут, но все произошло гораздо быстрее. Мы едва успели переодеться, как на нас уже надели всю эту экипировку, которую я тут же внутри обозвал “сбруя”. Инструктора один на один объяснили каждому, как вести себя в воздухе — пяти минут хватило. Мой инструктор — Константин — с заметной долей черного юмора дал мне понять, что я чрезмерно напряжен и волнуюсь. Но произвел впечатление человека, которому не страшно довериться. С первых секунд общения я понял, что инструктор надежный — волноваться не о чем. И все равно перед таким важным событием волнуешься — просто потому, что такого еще не было, и потому, что это мистическим образом нашло тебя после стольких лет забвения — тут много всего такого, чего инструктору не понять, и не надо ему лишнего. Поэтому я просто озвучил тут смешную историю про тряпку и гараж, когда надо было рассказать, почему я здесь.
Оказывается, прыгать можно в чем приехал. Я приехал в джинсах и футболке. Вполне сошло бы. Я, конечно, спросил Ирину, в чем будет прыгать она? Ира собиралась после прыжка еще побегать, и потому прыгать предполагала в том, в чем бегает. И я предусмотрительно взял свою беговую одежку. И не прогадал — это оказалось то, что надо. Тайтсы не трепыхаются на ветру под 200 километров в час, а флисовый джемпер с длинным рукавом оказался очень кстати сразу по трем причинам: на высоте 4000 метров температура была ноль. Мои часы были внутри рукава, что исключало срыв ремешка потоком воздуха. И еще под джемпером надежно спрятался телефон — я решил взять его с собой. Это оказалось полезно — я наделал кучу снимков перед и сразу после прыжка. Все остальные вещи я оставил в комнате инструктажа просто на столе. Никто ничего не спер.
В ожидании посадки на вертолет начало опять подступать чувство волнения, но оно отступило тот час же, когда с неба буквально посыпались парашютисты предшествующей нам группы. Некоторые буквально пикировали на своих крылообразных куполах, меняя вектор скорости буквально перед самой землей, и плавно тормозя останавливались без какого-либо удара оземь.
Я раньше слышал о том, что контакт парашютиста с грунтом даже в штатной ситуации подобен прыжку со второго этажа — некоторые даже ломают ноги. Но это все оказалось старинными легендами. Теперь по другому, и сферические купола сейчас мало где применяются.
Эти удивительные летающие люди, столь мастерски владеющие искусством управления своим крылом вызывали запредельный восторг. И та легкость, с которой они это делали, убирала последние сомнения — как может быть опасным то, что столь красиво?!
Кроме самого прыжка я оплатил еще фото и видеосъемку. Стоимость удовольствия 3.500. Но фактически это еще один прыжок, потому что для этого рядом с тобой летит еще один человек, и пока ты офигеваешь от происходящего, он снимает тебя одновременно на несколько камер. Более того! Оплачена была только съемка меня, но парашютист-видеооператор великодушно сопровождал всю нашу команду до взлета, снял всех внутри вертолета, после прыжка, и даже в воздухе умудрился зацепить кого-то из участников нашего звена.
На этом я пока прервусь. Но продолжение обязательно будет.
Ну, и несколько фотокарточек:
Комментариев нет:
Отправить комментарий