А началось все в далеком 1984 году, когда мой планетарский друг Павел Строганов оказался у меня в гостях по поводу совершенно далекому от музыки - мы строили телескоп. В те годы наша большая страна выпускала телескопы очень маленькие, притом тяжелые и бестолковые. И мы по принципу - "хочешь что-то хорошее - сделай это сам" - шлифовали стеклянные заготовки для зеркала телескопа собственноручно. Это крайне увлекательное дело и о нем будет подробный и серьезный разговор, а сейчас хочу рассказать - откуда взялась музыка в моей жизни.
Не сказать, что ее совсем до этого не было. Была, но место ей было в чулане для ненужных вещей.
Когда я был совсем маленьким у моей матери была мечта вырастить из меня разносторнне развитого человека. И музыка тоже входила в список разносторонностей. Я учился в 1-м классе, когда однажды в квартиру вкатилось пианино. Я даже был недолго ему рад и энергично нажимал то белые, то черные клавиши - чем больше, тем лучше - без других приоритетов. И когда меня привели на первый урок в муз.школу, я тут же исполнил одно из своих "произведений". Учительница зажала уши ладонями и долго не могла найти слов, что бы как-то мне объяснить, что делать этого не стоило. И уже на этом, первом , уроке началась такая рутина и скука, что я сразу понял - музыка совсем неинтересное дело. И вскоре стал прогуливать занятия, а это вскрылось и меня отчислили. А уже в третьем классе попробовали вновь приобщить к "нудятине". Я прибег к тому же методу и добился того же. В пятом классе аналогия повторилась и в отместку мать выключала звук у телевизора, когда я его смотрел - смотри без звука, коли музыку не любишь. Ясное дело, что это во мне любви к музыке не добавило.
По всему-поэтому, когда Павел увидел в моей комнате пыльное заброшенное фортепиано и предложил мне продолжить музыкальные потуги, я в очередной раз решительно отказался. Павел оказался куда понятливей школьномузыкальных педагогов. Он объяснил мне, что есть и другая музыка, которая наверняка мне понравится и я захочу ее играть, если попробую, и на следующую нашу телескопическую встречу принес ноты.
Это оказалось произведение группы "Space" (Я знать не знал, что есть такая группа, и что такая музыка есть - телевизор же без звука показывал) и это было для меня неожиданным открытием. Павел сообщил и название пьесы - "Проводы Ракеты" (почему-то так ее он называл). Название оказалось космическим, музыка тоже и когда меня, все еще неопределившегося и неутвердившегося в намереньях, Павел буквально усадил на табуретку перед инструментом и начал тыкать моими пальцами в клавиши, называя каждую ноту, а из глухого деревянного нутра полилась музыка, я вдруг понял - как-же это здорово - космическая музыка!
Дальше заставлять меня не надо было. Внезапно эти созвучия так захлестнули меня, что я стал выпрашивать у Павла новые и новые ноты. Он приносил с собой гитару и акомпанировал мне. А когда я чуть-чуть освоил игру двумя руками, Павел устроил первый в моей жизни концерт - мы исполнили эту мелодию под куполом Московского Планетария и уже тогда к нам присоединился еще один астрономический паренек - Андрей Фесенко - ему досталась роль басиста (в процессе репетиции уже перед выступлением у него на гитаре порвались остальные струны и заменить их не было возможности). События разворачивались для меня ошеломляюще - мы сколотили группу, оказалось, что у Андрея Фесенко поэтический дар и он уже написал несколько песен - это наш первый репертуар, и теперь, все что нам нехватает - это электронных синтезаторов, рок-гитар и мировой известности - всего-то - ерунда какая(!)
Это была весна 1984-го. По-весне мы еще репетировали, но на лето разбежались - кто уехал отдыхать или трудиться в трудовом лагере, дежурили в обсерватории, наблюдали звезды... Вместе с этим я все больше думал о музыке. Магнитофона у меня не было , но изредка удавалось услышать "Space" по радио и душа моя замирала, в голове пульсаром вращался вопрос - "Откуда берутся эти ноты, как рождается космическая музыка? Кто он, это Дидье Маруани - может живущий среди людей пришелец? А смогу ли я написать хоть что-то подобное?" И на последней мысли я основательно зависал - я подолгу сидел перед клавиатурой, и так и эдак складывал нотки в кучу - ничего хорошего не получалось, а я не унимался.
Уже ближе к концу лета я поливал себя из душа в ванной и вдруг в шуме водяных брызг я услышал вполне устойчивое сочетание звуков, оно повторялось, оно было вполне конкретно - я мог это подобрать на слух, напеть и это был не "Space", но что-то близкое. Я даже не выключил воду, обмотался полотенцем и пошлепал, оставляя всюду мокрые следы, к пианино. Тут же подобрал и записал в "цифровом виде" - что бы не забыть. Расцвет цифровых технологий тогда для меня заключался в том, что я не умел грамотно писать традиционные ноты и придумал свою систему - нота "до" это цифра "1" и дальше по индукции....
Я понял, откуда берутся космические ноты - они вытекают из маленьких дырочек в виде крохотных капель воды. их много, они поют на миллион голосов и мы слышим только шум, но если прислушаться...
И точно! - через день я вновь прислушался и вновь услышал, но уже другую мелодию. Ее я тоже записал в "цифровом виде".
Еще через неделю я написал третью, а потом погрузился в творческий кризис - душ почему-то больше не делился со мной своими мелодиями. Толи он решил, что хватит, то ли я разучился его слушать.
Прошло немало времени, прежде чем я написал 4-ю свою композицию. И вытекла она не из душа, а нашлась в моей голове по дороге домой из Планетария. Это вселило уверенность, хотя в дальнейшем посещали меня космические ноты нечасто. За первый год сочинительства я написал всего-то 5-6 композиций.
Вместе с этим группа наша творчески развивалась, набиралась опыта, мои незатейливые наигрыши были приняты в репертуар, в октябре 1984-го мы дали значительный концерт под звездным куполом, где звучали две первые мои пьесы. Они всем очень понравились. И волей-не волей, я все чаще думал о каком-то более серьезном применении своего нового хобби.
На другом творческом полюсе тоже были успехи, и куда более масштабные - песен у Андрея Фесенко было уже наверное за 20 и какую не послушаешь - гимн первопроходцев космоса, космопилотов и косморазведчиков. Мне все это очень нравилось и я старался не пропускать премьеры новинок на астроплощадке у Планетария или на домашних встречах.
Вот так однажды летом 1985 года Андрей Фесенко исполнил при мне свою новую песню. Исполнил без других слушателей - осторожно поделился ею, что бы узнать - а стоит ли исполнять ее более прилюдно.
Это была та самая песня "Родился я не на Земле" ( текст песни ). Сказать, что мне она понравилась - ничего не сказать. Еще несколько дней я был под впечатлением, пока мысли не собрались во едино - "Так вот откуда это все, что не находило ответа в моем земном сознании, откуда эти воспоминания звездных дорог, откуда эта тяга к небу, это замирание души при звучании космических нот, это странное состояние парения между небом и землей в мистическую пору сумерек, пока первые звезды только готовятся к появлению на бирюзовом небосклоне - это память, та ее часть, что прошла сквозь смерть где-то далеко, сквозь небытие, сквозь томительное ожидание нового окна для воплощения души, сквозь рождение, первые 'уа-уа!', 'ма-ма, па-па', сквозь все впечатления и неоходимости новой жизни... Нет, конечно, все мы родились тут, но где мы были до этого? - ответ - песня!"
Я был уверен, что мы с Андреем были раньше где-то рядом и не случайно встретились тут вновь и для чего-то это нужно. Наверное для того, что бы вновь найти дорогу туда, к звездам и космическим далям, где все так привычно, где чувствуешь себя дома, а дом твой - вся Вселенная...
Я помню, что я долго подбирал нужные слова, проговаривал их себе и собирался рассказать это Андрею. Но не успел. В августе 1985 года наши дороги внезапно разошлись и с тех пор мы длительное время не общались. Я больше не играл с Альрадо - нашей планетарской группой, и лишь изредка садился за фортепиано дома. Новая музыка сочинялась, а я, будучи технарем, имел стремление все упорядочить и систематизировать. А может быть это было подражание "Спэйсу" - я разделил все написанное в альбомы по 7 композиций (столько было у Маруани в каждой пластинке). Первый назвал - "Млечный Путь", второй был посвящен астронавтам погибшим при аварии шаттла - "Посвящается экипажу Челленджера", а третий - по названию той песни, что перевернула мое сознание - "Родился я не на Земле". (Был и четвертый альбом - "Мы продолжаем поиск".)
Я решился написать новую музыку для песни. Поскольку дальнейшее сотрудничество с Андреем Фесенко было маловероятно, то песня превратилась в инструментальную композицию и в словах уже не нуждалась, но в нотах мне хотелось передать весь ее глубочайший для меня смысл.
Надо отметить, что с "цифровой записью" своих композиций я к тому времени завязал - появился магнитофон и уже не было нужды в долгих рядах и столбцах цифер. А еще я научился запоминать длинные нотные последовательности и был уверен, что не забуду их никогда... я был самоуверен, порой излишне.
Пронесся еще год. Я поступил в МФТИ и, проучившись год, благополучно ушел в армию - все ушли, и всех забирали в тот счастливый год (1987). На два года я расстался с привычным образом жизни, мечтаниями о звездных дорогах и далеких планетах. Но в последнюю ночь я записал на несколько аудио-кассет все свои произведения, что бы через два года вернуться к ним.
Первый год в армии я никак музыки не касался. Была ломка - хотелось, так хотелось музыкальной дозы, а взять было негде, поэтому даже полковой оркестр - две трубы и пол-барабана - воспринимался как глоток тухлой воды в пустыне Сахара. Но распрощавшись с учебной частью, попав на базу резерва бронетехники, я обрел шанс опять встретиться с черно-белыми клавишами - ведь кто-то же должен играть на офицерских танцульках. Музыкальных рекрутов в части было совсем немного и место в гарнизонном ВИА мне было обеспечено. Днем - служба - плац, снег, лопата. Вечером - репетиция - мурка, антонов, помпилиус. Однажды во время перекура пальцы вспомнили те самые "Проводы ракеты". Наш худ.рук. - ст.лейтенант Красичков приказал разучить всем ансамблем и играть на танцах. А я, глупости хватило, рассказал, что и сам такое примерно сочиняю, и пообщал дать ему послушать те кассеты, на которых была заархивирована моя музыка. Мать прислала мне кассеты в часть и я отдал их Красичкову на сохранение и изучение, а тот благополучно размагнитил - "Да я послушал - у тебя там рапсодии какие-то..." - так я потерял весь свой архив.
Разумеется я кое-что вспомнил, когда вернулся домой в мае 1989-го. Но многое и забыл. В частности, от альбома "Родился я не на Земле" осталось мелодии три-четыре.
Но я принял решение - я напишу новую музыку и она будет еще лучше, а это - мои доармейские старания - хорошая школа и не более. Я взялся за дело и вскоре написал свою первую серьезную музыкальную работу - "Эгейское море". А еще какое-то время спустя взялся за вторую альбомную программу. Я собрал музыкантов примерно своего (любительского) уровня и мы стали называться "NEANE" - в память о той далекой планете. Но шло время, и в новой музыке не было недостатка, а меня навещали мои детские мелодии из числа тех, что не забылись, не отпускали, и я начал относиться к ним внимательнее. Правда, они требовали работы и я доводил их до ума, дописывал темы, правил гармонии и создавал для них аранжировки.
К моменту, когда я выпустил свой первый альбом "Музыка Небесных Сфер", я уже знал, что не предам их повторно и обязательно доведу до логического завершения в виде кассеты или диска. В промежутках между записью новых работ я возвращался к тем мелодиям, что когда-то вытекали из душа, рождались под куполом Планетария, в походах и наблюдениях звезд, в размышлениях о судьбе человеческой души и чтении стихов и рассказов Андрея Фесенко. Все это я решил вернуть и оживить.
И, надо сказать, что с тремя такими альбомами проблемы не возникло - относительно быстро я записал "Млечный Путь", "Посвящается экипажу Челленджера", "Мы продолжаем поиск", а вот "Родился я не на Земле" все как-то не клеился. Я написал для него несколько новых мелодий, насколько смог, восстановил все что можно было вспомнить старого и даже уже опубликовал анонс, что этот альбом скоро появится, но шли годы, а альбом не свершался.
Это продолжалось 8 лет, пока в середине 2007-го года не сказал себе - "Доколе!" и не взялся за него уже категорически. Я назначил дату концерта-презентации. К концерту я успел сделать лишь половину. Вторая никак не хотела срастаться и что-то в ней не хотело воплощаться так, как стремился слепить я, будучи уже в слепом порыве и желании довести это непослушное дело до финала. Хорошо, что я это понял и на какое-то время прекратил работу - дал ей отстояться и понять, что я лишь хочу ей помочь, а не насильно заставить появиться на свет.
Через год мне удалось вернуться к работе над второй половиной альбома. Многое из уже сделанного пришлось переделать, выкинуть одни идеи, написать новые, изменить характер звучания, аранжировки и тогда все получилось. Альбом родился и у меня отлегло.
I was born not on the Earth by Andrey Klimkovsky on Mixcloud
Но я почувствовал и другое - это не финал, к которому я стремился. Мелодиям понравилось воплощаться, рождаться, являться в разнообразных аранжировках, как бы примеряя их к себе - какая больше подойдет? - и многие из них хотят этого еще раз. И я предоставлю им эту возможность. А ведь и повод есть. Подобно тому, как альбом "Мы продолжаем поиск" реализован в альтернативной версии под названием "Марсианский Концерт", так и диск "Родился я не на Земле" будет вскоре переиздан в концертной версии и это будет, в значительной степени, совсем другая музыка.
Что же до остальных моих сочинений эпохи Альрадо, то далеко не все они уже записаны и изданы. А значит, в этом цикле альбомы еще будут и я даже могу назвать имя следующего альбома из этой серии - "Северный ветер".
Комментариев нет:
Отправить комментарий